Разрушители памяти
15.01.2013
Историческая значимость победы тоже ставится под сомнение и оскорбляет тысячи ветеранов, живущих в Латвии, Эстонии и Литве. Да и ежегодные шествия бывших легионеров СС уже давно стали нормой, потому что официальные власти просто закрывают на это глаза. Как и на установку памятников фашистам — к примеру, в эстонском местечке Синимяэ, где увековечена в камне 20 эстонская дивизия СС.
Тем временем и в латвийском городе Бауске открыли первый в Прибалтике памятник бойцам трех полицейских батальонов, входивших в состав латышского легиона SS. Местные власти, похоже, гордятся тем, что эти подразделения в 1944 году вместе с фашистскими войсками сражались против освобождавших Латвию от немцев советских войск. На мемориале даже надпись соответствующая: "Защитникам Бауски против второй советской оккупации". Чуть ниже девиз латышских полицаев — "Латвия должна быть латышским государством".
Но данные российских и белорусских архивов, в том числе и трофейные немецкие документы, говорят об обратном. Директор фонда "Историческая память" Владимир Симиндей отметил, что два из трех полицейских батальона были карательными подразделениями, ставшими соучастниками нацистского геноцида в 1942-1944 годах в России, Белоруссии и на Украине. "Так, 319-й полицейский батальон, — подчеркнул историк, — привлекался к расправам над населением Псковщины, а также к угону женщин и детей на территорию Латвии, где им были уготованы Саласпилсский концлагерь или рабский труд на латвийских хуторах".
Формирование подразделений местных коллаборационистов, созданных для борьбы с Красной армией, началось уже летом 1941 года. Причем, именно в Прибалтике действия полицаев отличались особой жестокостью. В Риге охота на евреев и бывших советских активистов велась ежедневно. Во время облавы людей либо убивали прямо на улицах, либо расстреливали в Бикерниекском лесу.
В той же Белоруссии во время нацистской оккупации было проведено больше 130 крупных карательных операций. Ключевой идеей одной из них, иезуитски названной "Зимнее волшебство", стало формирование в районе особой "нейтральной зоны", чтобы обезопасить латвийскую территорию от действий белорусских партизанских подразделений. Это подразумевало массовое уничтожение находившихся в зоне операции деревень и значительной части местных жителей, что прекрасно осознавали как руководители операции, так и непосредственные исполнители. В этот же период было принято и широко распропагандировано решение о создании латышского добровольческого легиона СС, в который впоследствии были включены все латышские полицейские батальоны.
Операция "Зимнее волшебство" под командованием высшего руководителя СС и полиции в Риге обергруппенфюрера СС Фридриха Еккельна началась 16 марта 1943 года. Наверх доносили, что латышские полицейские батальоны "выполнили поставленные им задачи без единой потери. Число убитых "бандитов" составило 15 человек, но ни одной единицы оружия захвачено не было".
Да и откуда ему было взяться? Вот как описывает алгоритм наступательной операции в своем письме генеральный комиссар Риги Отто-Генрих Дрекслер: "Входя в село (вначале не было никакого сопротивления), они тотчас расстреливали подозреваемых в партизанской деятельности. Таковыми считались почти все мужчины в возрасте от 16 до 50 лет… Стариков и немощных, которые отставали в пути, расстреливали. Остальным, в большинстве своем жителям и детям, предстояло пройти так называемую "вторую фильтрацию". Тех, кто не в состоянии был продолжать путь, расстреливали... Деревни грабили и сжигали еще до прибытия хозяйственных команд, занимавшихся доставкой ценностей в безопасное место".
Масштаб человеческой трагедии был огромен — 221 убитый партизан, 3904 уничтоженных мирных жителя, а судьба оставшихся 7275 человек, угнанных на принудительные работы, вообще неизвестна. К счастью, реализовать все планы операции "Зимнее волшебство" не удалось — уже к середине марта из-за ожесточенного сопротивления партизан (в том числе и латвийских) продвижение карателей замедлилось, а затем и вовсе остановилось.
Но все же подавляющая часть жителей Прибалтики сражалась на стороне Красной Армии. Один из них — Иосиф Лисагор, который после Великой Отечественной войны стал известным в Прибалтике юристом и доктором наук. А тогда, в далеком сорок первом, 19-летний мальчишка покидал Ригу под свист немецких пикировщиков, на последнем железнодорожном эшелоне. Добравшись до Ярославской области, Лисагор пешком прошел 10 километров до райвоенкомата, чтобы записаться добровольцем в Красную Армию. Его взяли в отдельную разведроту 201-й Латышской стрелковой дивизии.
Фронтовой коллектив подобрался "разношерстный" — 50% латышей, 25% русских и столько же евреев. Но напряженности в межнациональных отношениях, по словам Лисагора, никто не чувствовал, скорее наоборот: "Отношения были братскими, полки дивизии состояли в основном из добровольцев, объединенных одной целью — убивать фашистов. Нам тогда и делить-то было нечего между собой, кроме общей беды. Война стала для нас повседневной работой в чрезвычайно тяжелых условиях".
Лисагор был дважды серьезно ранен, последний раз – в боях под Сталинградом, когда воевал уже в составе стрелковой роты 1311-го стрелкового полка 173-й стрелковой дивизии (впоследствии 77-й гвардейской Московско-Черниговской дивизии). Лисагор пробыл в госпитале больше месяца и, вернувшись в родной полк, стал осваивать совсем другую профессию — инструктора по политической работе среди войск и населения противника, поскольку знал несколько иностранных языков и окончил школу с немецким языком.
"Здесь началась для меня совсем другая война — говорил Лисагор. — В вечернее время, пользуясь темнотой, пробираться, по возможности, как можно ближе к немецким позициям, и через рупор призывать немцев сдаваться в плен. Моментально, после начала моего "вещания", с вражеской стороны следовал яростный обстрел из стрелкового оружия и минометов, а иногда, и артобстрел". Вместе с тем душа рвалась туда, на передний край, где в копоти, грязи и пыли сражались до последнего друзья-сотоварищи. В конце 1943 года Лисагор вновь вернулся на передовую, где и продолжал воевать до конца войны. За боевые заслуги был награжден орденом Отечественной Войны 1-ой степени и медалью "За Отвагу". Война научила фронтовика самому главному — сражаться до последнего, несмотря на все трудности и обстоятельства: "Мы были просто обязаны честно и достойно жить за себя, и за своих боевых товарищей, не вернувшихся с войны…"
Среди них — капитан Юрий Ватер. Он начал войну фельдшером, спасая жизнь раненых товарищей. А затем, став старшим инструктором 7 отдела (пропаганда среди войск и населения противника) политуправления 1-го Украинского фронта, пытался спасать жизни уже немецких солдат, обращаясь к ним со словом правды. В феврале 1944 года он был заброшен вглубь Корсунь-Шевченковского котла со звуковещательной установкой, убеждая окруженных немцев капитулировать. Когда деревню, где капитан Ватер вел звукопередачу, удалось оцепить фашистам 5-й танковой дивизии СС "Викинг", он мужественно сражался вместе с остальными бойцами, уничтожив многих немецких солдат, в том числе и командира батальона. Трижды раненый, Ватер был захвачен в плен, подвергнут жестоким пыткам и повешен, а дом, из которого он вел передачи — сожжен. За мужество и героизм, проявленный в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Ватер в июне 1944 года был посмертно награжден орденом Ленина.
Так почему же, спустя десятилетия после трагических событий Великой Отечественной войны, спустя 1418 дней и ночей крови, ужаса, побед и поражений власти Прибалтики не просто толерантны к неонацистам, а даже способствуют героизации пособников немецких оккупантов, погубивших тысячи невинных людей? Причина проста — они стремятся вытравить из сознания подрастающего поколения прибалтов правду о Советском Союзе и Советской армии, освободившей Европу от фашистской чумы. Они стараются с помощью лжи и клеветы использовать национальную ненависть для "самоутверждения" своих маленьких стран, кстати говоря, сохраненных с помощью России, в такой разношерстной старушке Европе.
Анастасия Дементьева