США, Россия, КНР: красные линии и серые зоны ядерного сдерживания

13.06.2024

4 и 6 июня США провели испытательные пуски межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Minuteman III, способной за 30 минут донести ядерный заряд в любую точку земного шара. В Пентагоне заверили, что испытания были плановыми и никак не связаны с текущей политической ситуацией в мире. Однако уже 7 июня советник президента Байдена по национальной безопасности Пранай Вадди сообщил, что в ответ на растущие угрозы со стороны России и Китая США могут принять «более конкурентный подход» к стратегии ядерного сдерживания, сняв ограничения на количество размещенных стратегических наступательных вооружений.

Администрация Байдена уже второй раз вносит коррективы в ядерную доктрину страны. В октябре 2022 года, на первом году президенства Байдена, США утвердили Nuclear Posture Review 2022 (Обзор ядерной политики-2022, ОЯП-2022), в которой зафиксировано, что ядерное оружие является не только инструментом сдерживания ядерных угроз, но и средством отражения и предотвращения неядерного нападения стратегического характера (highconsequence attacks of a strategic nature using non-nuclear means). Действие новой доктрины распространялось как на США, так и на их союзников и партнеров во всех регионах. Так Вашингтон просигнализировал миру, что дает себе большую свободу рук в вопросе ядерных вооружений.

Ужесточение ядерной доктрины США стало естественной реакцией на кризис американской внешней политики и выстраиваемого ими с 1990-х гг. однополярного миропорядка. Глобальный Юг в ответ на давление ведомого США коллективного Запада начал движение в сторону объединения. Новые центры силы – Россия, Китай, Индия, Бразилия, Саудовская Аравия, Иран – вступили в прямую конфронтацию с США на глобальном и региональном уровнях, провозгласив общую цель построения многополярной системы и избрав БРИКС в качестве платформы глобальных реформ. Вашингтон отказался мириться с новой геополитической реальностью и решил напомнить миру на чем в действительности основана «американская исключительность».

Первый запуск Минитмена состоялся 4 июня – ровно год спустя с неудачного контрнаступления ВСУ. Второй запуск 6 июня был приурочен к 80-летней годовщине операции «Нептун» – высадке американо-британо-канадской группировки в Нормандии, открывшей западный фронт во Второй Мировой войне  

Ядерная доктрина относится к тем вопросам, по которым между администрациями Трампа и Байдена наблюдается полная преемственность. И республиканец Трамп, и демократ Байден идут по пути наращивания ядерного потенциала и его более активного использования для обеспечения национальных интересов. В трамповском ОЯП-2018 был зафиксирован новый подход к противоракетной обороне от «российской угрозы», который предполагает поражение пусковых шахт ядерными зарядами до пуска ракет. Фактически США вернулись к формуле превентивного ядерного удара как к ключевому компоненту стратегического сдерживания России, которая использовалась для сдерживания СССР в годы Холодной войны. В 2018 году Трамп вышел из «ядерной сделки» с Ираном, а в 2019 году приостановил американское участие в договоре о ракетах средней и малой дальности (ДРСМД).

Для противодействия Китаю с подачи Трампа была разработана концепция Свободной и открытой Индо-Пасифики (Free and Open Indo-Pacific), в рамках которой были объединены акватории Индийского и Тихого океанов (Индо-Тихоокеанский регион, ИТР), чем подготовлена почва для потенциального столкновения Индии и Китая – мечты американских стратегов. Созданный при Трампе для продвижения в ИТР американских военно-политических интересов блок AUKUS (США, Великобритании и Австралии) стал функционирующей структурой уже при Байдене. Одной из главных задач объединения является строительство атомного подводного флота на Тихом океане с местом базирования в Австралии, который должен усилить возможности США по сдерживанию Китая.

Байден активно работал над тем, чтобы сделать Южную Корею и Японию членами AUKUS

Хотя за последние 10 лет США вновь заговорили на языке холодной войны, увеличение ядерного арсенала не стояло на повестке дня. Напротив, до заявления Праная Вадди как в американском истеблишменте, так и в экспертной среде доминировала идея о бессмысленности наращивания числа боеголовок, поскольку США и сегодня обладают достаточной мощью для нанесения непоправимого ущерба своим противникам. Некоторую уверенность США придавали ядерные арсеналы союзников: у Великобритании и Франции на двоих имеется более 500 боеголовок, а ядерный арсенал Израиля оценивается в 90-400 боеголовок. Однако конфликт на Украине и в Газе показал, что перед лицом экзистенциальных угроз американские союзники в первую очередь руководствуются национальными интересами. 

Поставки дополнительных ядерных вооружений более надежным и подконтрольным союзникам Америки вроде Германии, Польши и Австралии (в рамках AUKUS) позволило бы США укрепить ядерный потенциал и усилить сдерживание своих оппонентов, однако это нанесло бы непоправимый вред не только системе нераспространения, но и миропорядку в целом. В ответ Россия и Китай снимут любые ограничения на поддержку ядерных программ Ирана и КНДР, собственной ядерной бомбой захотят обзавестись Турция и Саудовская Аравия, мир станет многополярным не только с точки зрения политики и экономики, но и военных потенциалов.

Буш Старший и Михаил Горбачев на Мальте в 1989 году объявили об «окончании» Холодной войны. В последующем это событие было трактовано сторонами по-разному

Чем меньшее количество государств обладает ядерным оружием, тем более стабильной и предсказуемой является международная система безопасности. Устойчивость биполярной системы, просуществовавшей с 1946 по 1991 гг., как это ни странно, обеспечивал страх гарантированного взаимного уничтожения. Подобно двум скорпионам в бутылке (аллегория Роберта Оппенгеймера – отца атомной бомбы) США и СССР двигались по спирали эскалации до тех пор, пока не накопили такое количество ядерных вооружений, которое способно полностью уничтожить планету. И только после этого начался процесс разрядки, который завершился подписанием нескольких договоров о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений – СНВ-I, СНВ-II и СНВ-III.

Однако процесс взаимной деэскалации нарушил распад СССР. Победа в Холодной войне внушила Соединенным Штатам ложное представление о полной власти над миром. Вашингтон отказался от принципа паритета, начал нарушать выработанные за полвека подходы к конвенциональной и ядерной безопасности, расширяя пространство НАТО в Европе против России и подводя свою военную инфраструктуру ближе к китайским границам на Тихом океане. 

Как выразился глава Пентагона Ллойд Остин, отвечая на вопрос китайских журналистов о распространении американской военной инфраструктуры в Азии, «страны-единомышленники со схожими ценностями и общим видением свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона работают вместе для достижения этого видения. Это добро. И мы продолжим делать подобные вещи в будущем». Судьбы Югославии, Ирака, Ливии, Сирии и Афганистана наглядно показали, в чем именно, с точки зрения Вашингтона, состоит это пресловутое «добро». Подобные заявления не могли не вызвать ответную реакцию. 

Задекларировав общность политических намерений в целях противодействия американской гегемонии, Россия и Китай пошли путем укрепления и модернизации ядерных сил. При этом наибольшие изменения претерпела китайская стратегия. Если в 1990-2010-е гг. Китай последовательно выступал за полное запрещение и уничтожение ядерного оружия, то на XX съезде КПК была принята доктрина вэйшэ (гоуцзянь гао шуйпин чжаньлюэ вэйшэ тиси, 构建高高水平战略威慑体系), которая по аналогии с американской доктриной подразумевает не только сдерживание, но и принуждение – по факту превентивные действия или угрозу ими.

Фрегат «Адмирал Горшков» заходит в порт Гаваны

Россия также модернизирует свои подходы к ядерной безопасности. Как отметил президент РФ на ПМЭФ-2024, «ядерная доктрина – это живой инструмент», в который могут быть внесены коррективы исходя из новых международных реалий. Де-юре Россия оставляет за собой право нанесения ядерного удара только в случае возникновения угрозы суверенитета и территориальной целостности, де-факто в условиях прокси-войны с НАТО Россия вынуждена прибегать к более проактивной ядерной стратегии, чтобы отвечать на вызовы на ранней стадии, когда угроза территориальной целостности и суверенитету еще не возникла. В русле данного стратегического мышления были приняты решения о приостановлении участия в СНВ-III, размещении тактического ядерного оружия в Беларуси или, например, об отправке на Кубу эскадры ВМФ России во главе с фрегатом «Адмирал Горшков».

На замену окончательно деградировавшей биполярной системы ядерного сдерживания пришел трёхполярный миропорядок, который полностью изменил исходные данные глобального стратегического уравнения. Если при биполярной системе преимущество было у того, кто первым нанесет ядерный удар, под что и была заточена американская ядерная доктрина, то в трёхполярной системе в наиболее выгодном положении оказывается третий скорпион, поскольку ему будет принадлежать решение о том, кого из своих оппонентов добить или же добить обоих сразу. Ситуация для Америки осложняется тем, что Россия и Китай являются союзниками.  

Ким Чен Ын наблюдает за восходом нового мира

Впервые в истории США оказались в прямом конфликте не с одной, а одновременно с двумя ядерными сверхдержавами. Вдобавок на стороне России и Китая выступают КНДР и Иран, также обладающие продвинутыми ядерными программами. По подсчетам аналитиков Пентагона, с учетом текущих темпов развития вооруженных сил уже к 2035 году Россия и Китай (без учета потенциалов ИРИ и КНДР) будут обладать двойным перевесом над США по количеству размещенных боеголовок – более 3000 у РФ и КНР против 1550 у США в соответствии с ограничениями, предусмотренными СНВ-III.

Концепция превентивного удара утратила свою актуальность для Америки, поскольку коллективный ответный удар России и Китая ликвидирует преимущество от любой первой инициативы. К тому же, КНР наращивает свой ядерный арсенал, возводя дополнительные 230 шахт в пустыне Гоби, чем ставит США перед дополнительной дилеммой. Выведение их из строя превентивным ударом не нанесет существенного ущерба экономике или вооруженным силам Китая, однако не реагировать на такую внушительную силу США не могут. Чтобы нанести превентивный удар и сохранить возможности для защиты им придется существенно увеличить свой арсенал. 

Соотношение ядерных сил в мире

Трёхполярная система помимо прочего серьезно обесценила американский «ядерный зонтик». Переждавшие под ним Холодную войну европейцы готовы рассмотреть иные форматы безопасности, и для них в отличие от США Китай не является экзистенциальной угрозой. Кроме того, участие в гонке стратегических вооружений с двумя ядерными сверхдержавами существенно увеличивает для Вашингтона стоимость обеспечения собственной национальной безопасности. В сутки на обслуживание мирового ядерного арсенала, 25% которого принадлежит США, уходит приблизительно $275 млн. С учетом сложной экономической ситуации в Америке дополнительные военных расходы станут не самой лучшей статьей бюджета в глазах американских избирателей. 

Столкнувшись с угрозой утраты мировой гегемонии, грозящей разрушительными последствиями для внутренней стабильности, США все-таки приняли вызов к мексиканской ядерной дуэли с Россией и Китаем даже принимая во внимание факт того, что два остальных противника действуют заодно. На стороне США эффект непредсказуемости – они настолько расширили серую зону ядерных возможностей, что России и КНР довольно сложно оценить, где проходят американские красные линии. Учитывая, что у США есть интересы во всем мире, неизвестно где может произойти критическое столкновение.

Без сомнений, трёхполярная система ядерного сдерживания также является переходной. Структура, которая множит конфликтные риски, а не предотвращает их, не может быть устойчивой. Однако прежде чем начнется движение в сторону восстановления равновесия через переговоры, взаимное сокращение и ограничение типов и количества вооружений, либо формирование региональных механизмов контроля, мир должен пройти через новый виток эскалации. И только после того, как риски от столкновения вновь превысят возможные дивиденды, когда в глобальную систему безопасности вернется страх, политики вновь заговорят на языке дипломатии.

Иван Сидоров, эксперт Фонда развития Евразийского сотрудничества

Фото и инфографика из открытых источников