Михаил Агаджанян: Россия и Черноморский регион: текущий этап (в продолжение экспертной дискуссии по российско-турецким отношениям).
20.08.2011
Но и по данной части двусторонних отношений, которые принято считать локомотивом и самой продвинутой составляющей российско-турецких связей, российская сторона фиксирует в последнее время скепсис, причём не только на уровне экспертных оценок, но и на уровне официальных лиц, тесно задействованных в энерго-ресурсную составляющую развития отношений между двумя странами. После мартовских двусторонних встреч на высшем и высоком уровнях между Россией и Турцией стали известны намерения турецкой стороны добиваться для себя преференций от Москвы по энергетической части двусторонних отношений и прежде всего по вопросу более льготных цен на поставляемый в Турцию российский природный газ. Однако, подобные намерения турецкого руководства встретили достаточно жёсткую реакцию российской стороны. 17 марта этого года газета “РБК daily” привёла слова вице-премьера И. Сечина, который считается одним из последовательных сторонников развития энергетического направления в российско-турецких отношениях: “Снижать цену в одностороннем порядке - это называется халява!”. И. Сечин также отметил, что пока Россия не видит встречного желания у Турции пойти на уступки, которые, как предполагается, российская сторона связывает в первую очередь с вопросом предоставления Анкарой своего согласия на прокладку черноморского участка газопровода “Южный поток” через турецкую исключительную экономичекую зону.
Ещё одним симптомом неудовлетворённости России действиями турецкой стороны в энергетической сфере двусторонних отношений и прежде всего – по поводу затягивания Анкарой вопроса предоставления своего согласия на прокладку “Южного потока” – стали просочившиеся в российскую прессу обсуждения вокруг возможного облагания со стороны России пошлиной поставок газа в Турцию по трубопроводу “Голубой поток”. Так, российские “Ведомости” 5 июля этго года отмечали, что “восемь лет подряд поставки “Газпрома” в Турцию были на особом положении: газ, поступающий в эту страну по газопроводу “Голубой поток”, не облагается пошлиной по межправительственному соглашению, но сейчас Россия думает об отмене льготы, вопрос обсуждается на уровне министерств”.
Не только экономический блок отношений между Россией и Турцией отмечен на нынешнем этапе определёнными сложностями. Внешнеполитическое направление двусторонних отношений в последнее время также испытывает заметные трудности, которые связаны как с продолжением активного участия Турции в политике НАТО и США, так и с непосредственными региональными амбициями Анкары. Сложный диалог России с НАТО и США по теме Европейской ПРО затрагивает Турцию, от позиции которой в западных планах по ЕвроПРО будет многое зависеть в ближайшие годы (Турция единственный член НАТО, имеющий общую границу с такими проблемными для Запада странами как Иран и Сирия, располагающий непосредственным выходом на Ближний Восток и уже вовлечённый в программных документах США и НАТО в планы по развёртыванию европейской ПРО с целью прикрытия южного, самого ракетоопасного направления для европейских стран НАТО и ЕС). По программным документам США, известным как “поэтапный адаптивный план развёртывания ПРО в Европе” на четвёртом этапе (срок реализации – 2020 год) предполагается развёртывание усовершенствованных средств ПРО вплотную к ближневосточному региону с возможным задействованием Черноморского региона). Известно, что сразу после безрезультатного визита в США, в ходе которого в российско-американском формате обсуждалась тема ЕвроПРО, постоянный представитель России в НАТО Д. Рогозин посетил Турцию, где отметился следующим заявлением: “их отношений в последнее время также испытывает заметные трудности, которые связаны как Мы против размещения ПРО в Чёрном море даже в том случае, если она не затронет интересы нашего стратегического потенциала… Российское руководство выступает против дислокации в этом морском бассейне ВМС стран, бряцающих оружием и не имеющих к нему отношения”.
Российское агентство “ИТАР-ТАСС” 28 июля привело слова Д. Рогозина, непосредственно указывающие на опасения Москвы по поводу возможного вовлечения территории Турции в планы по Европейской ПРО. По сообщению “ИТАР-ТАСС” Д. Рогозин, отметив наличие соответствующей информации у российской стороны, заявил, что предполагается размещение предположительно в юго-восточной части Турции радара, который будет просматривать территорию в несколько тысяч километров к востоку и югу.
Настороженность России в последнее время также связана с активностью Турции в региональных вопросах на ближневосточном направлении, реализуемая зачастую на разнонаправленных с российким курсом трендах. Здесь показательным примером выступает ситуация вокруг Сирии, в вопросе которой Турция заняла в целом прозападную позицию с элементами собственной амбициозной игры в регионе (организация встреч сирийской оппозиции на турецкой территории). Ещё одним раздражителем для России выступает продолжающаяся значительная зависимость Турции от США в такой чувствительной сфере двусторонних российско-турецких отношений как военно-техническое сотрудничество. Так, в конце июля текущего года, сразу после безрезультатных американо-российских встреч по вопросу ЕвроПРО, стало известно, что США поставили Турцию в известность о своём неодобрительном отношении к возможной сделке между Россией и Турцией в рамках объявленного Анкарой тендера на поставку систем для национальной системы ПВО (проект T-LORAMIDS, Turkish Long Range Air and Missile Defence System). Как отметил в связи с этим 29 июля российский ”Коммерсантъ”, “Вашингтон объясняет свою позицию возможной утечкой секретной информации в Россию, в случае если Турция, являющаяся членом НАТО, поставит российские зенитно-ракетные комплексы на боевое дежурство, и в дальнейшем они станут частью натовской системы ПРО”. Интересно отметить, что в этой же публикации “Коммерсантъ” привёл следующую информацию по российскому предложению Турции закупить свои системы С-300 и С-400: “несколько лет назад Москва предлагала Анкаре без всякого конкурса закупить у неё системы C-300 или С-400, пытаясь соблазнить турок низкими ценами. Однако Турция выдвинула условие: помимо самих комплексов, Россия должна передать и технологии их производства. Кроме того, не менее 40% работ по производству систем должны быть переданы турецким компаниям. Российская сторона сочла это неприемлемым”.
Российско-турецкие отношения продолжают развиваться по инерционному сценарию, обусловленному продвинутыми связями двух стран в сфере поставок российских энергоресурсов на турецкий рынок. Однако и эта сфера, которая в последние годы рассматривалась экспертами и государственными функционерами в качестве поступально развивающейся, стала испытывать заметные сложности. Последние обусловлены как непосредственно экономическими и геоэкономическими факторами (желание турецкой стороны снизить для себя цены на российский газ, проект “Южный поток”), так и факторами внешнеполитического свойства, связанными с продолжением активного участия Турции в НАТО и реализацией Анкарой амбициозного регионального курса, который в перспективе может затронуть российские интересы в Черноморско-Кавказском регионе.
Последний фактор стал ещё более вероятным по итогам российско-украинской встречи на высшем уровне в Сочи 11 августа. Украина третий крупный актор в Чёрном море с протяжённой береговой линией, с полуостровом Крым, который занимает стратегическое положение в регионе и на котором располагается российская база ВМС в Севастополе. Для России очень важна позиция Украины по черноморской повестке и одна из граней такой важности высвечивается с учётом заинтересованности Москвы в поддержании военно-политического баланса сил в Чёрном море. Такой баланс нужен России ввиду развивающегося в количественом и качественном измерениях военного потенциала Турции в Чёрном море, который уже привёл по оценкам военных экспертов к заметному оставанию России от своего южного соседа. Встреча Д. Медведева и В. Януковича в Сочи помимо отсутствия сближения позиций сторон по другим проблемным двусторонним вопросам, по оценкам российских СМИ зафиксировала и проблематику в отношении российских планов перевооружить свой Черноморский флот, пополнив его новыми боевыми морскими единицами. “Российская газета” на следующий день после сочинской встречи двух президентов отметила, что по заявлению отдельных источников один из вопросов переговоров между главами двух государств в Сочи касался перевооружения Черноморского флота, для пополнения которого новыми кораблями требуется согласие украинской стороны.
Встреча прeзидентов России и Украины в Сочи 11 августа придала новый импульс экспертному осмыслению процессов в Черноморском регионе. По практически общеразделяемому мнению комментаторов данной встречи её итоги весьма неутешительны для нынешнего этапа российско-украинских отношений, отягощение которых грузом некоторых двусторонних проблем всё больше находит своё рельефное проявление. Неформальная обстановка на российском берегу Чёрного моря не позволила главам двух государств сблизить позиции по известным двусторонним проблемам, среди которых, как можно заключить следя за динамикой российско-украинских отношений, особое неодобрение у Москвы вызывет неготовность Киева открыть российскому капиталу двери на свой рынок промышленных и энергетических активов. Неудовлетворённость Москвы прогрессирует в виду понимания, что кто бы ни был у руля власти в Украине, он не готов предоставить российским партнёрам того, чего они добиваются уже длительное время. Объединение двух энергетических компаний – российского “Газпрома” и украинского “Нафтогаза” – стало бы крупным проектом в Черноморском регионе для Москвы, который ей особенно необходим в условиях нынешнего дефицита значительных экономических проектов с заявкой на максимально благоприятный выход на рынки европейских потребителей. Успех России на украинском направлении весной 2010 года, когда были заключены так называемые Харьковские соглашения по схеме “продление аренды российской базы ВМС в Севастополе – скидка в цене газа” выглядит во многом тактическим по своему характеру, не дотягивающим до стратегического прорыва.
Планы России ставятся под вопрос не только в связи с украинскими препонами, но и в виду параллельно протекающего затягивания решения принципиальных для Москвы вопросов уже с турецкой стороны. Турки не торопятся давать согласие на прохождение трубы “Южного потока” по черноморскому участку её исключительной экономической зоны и делают это весьма демонстративно, попутно обставляя своё возможное согласие весьма конкретными по содержанию и напористыми по форме условиями. Анкара добивается от Москвы ценовой скидки на газ, вовлечение российского капитала в турецкие энергетические проекты (нефтепровод “Самсун-Джейхан”), преференции на военно-техническом направлении сотрудничества и аргументирует свои позиции, в частности, в привязке к российским уступками в энергетической составляющей для итальянских партнёров (для последних Россия уже пошла на ценовую скидку в поставках газа).
Таким образом, нынешняя ситуация в Черноморском регионе представляется для России не совсем удовлетворительной. В отношениях с двумя другими крупными акторами в регионе у Москвы нет в последнее время качественных продвижений в отношениях, Анкара и Киев уклоняются от продвинутых с ней отношений, поддерживая балансы в своих внешнеполитических курсах с особым прицелом на развитие отношений с евроатлантическими странами. Возможно, ситуация способствует тому, чтобы Россия расширила рамки своих оценок и установок в Черноморском регионе до уровня Черноморско-Кавказского подхода, в пределах которого Москва стала бы более свободной в своих действиях на кавказском направлении выхода к Чёрному моря, в том числе и с учётом ещё большего укрепления российско-армянских связей и выстраивания равнопартнёрского формата отношений с Ереваном.
Михаил Агаджанян – внешнеполитический аналитик