Вадим Бондарь: Прикаспийские страсти.

Согласно статистике, примерно 60% потребляемого на территории ЕС газа страны Евросоюза импортируют. Остальные 40% добываются, в частности, в Великобритании, Нидерландах, Дании и Германии. При этом ведущие экономики региона в перспективе планируют отказаться от АЭС, а внутренние запасы голубого топлива стремительно сокращаются. В этой связи, согласно прогнозам, зависимость Евросоюза от импорта газа будет только расти.

«Крупнейшим поставщиком природного газа в страны ЕС уже много лет является российский «Газпром», — пишет 6 октября Deutsche Welle. — По данным самого концерна, в 2010 году он экспортировал в Европу 138 млрд кубометров газа. Правда, в эту статистику включены Турция и балканские страны, не входящие в ЕС. Для сравнения: Норвегия в том же 2010 году поставила в страны ЕС около 100 млрд кубометров газа. «Газпром» оценивает свою долю на европейском рынке в 23%», — констатирует издание.

Россия ведет и планирует строительство новых трубопроводов в надежде в перспективе наращивать поставки углеводородов в страны континента.

Так, только по газопроводу «Северный поток» с вводом в строй второй нитки осенью следующего года планируется поставлять до 55 млрд кубометров газа в год. «Южный поток», который планируется начать заполнять газом в 2015 году, рассчитан на экспорт 63 млрд кубометров к 2018 году. Производство газа нашей страной, согласно экспертной оценке, также будет расти. По словам научного руководителя Российского энергетического агентства Леонида Григорьева, в США только что выпустили прогноз, по которому в 2030 году производство газа нашей страной оценивается в 880 млрд кубометров, «в то время как сейчас мы производим 600».

РФ также стремится выйти на конечных потребителей голубого топлива, чем необыкновенно угнетает сознание местных алармистов. Кризис и политика затягивания поясов, которая мало чем помогает зиждущейся на спекулятивно-долговой основе экономике, вызывая лишь рост народного негодования, только усиливают головную боль и душевные муки руководства как отдельных стран, так и всего Евросоюза. А поскольку колониальные подходы и нордическо-североатлантическая модель восприятия мира никуда не делись, согласно им, и был дан старт новому витку выстраивания выгодной экономической конъюнктуры и выбивания рыночных преимуществ. Движение к цели пошло сразу по двум направлениям: европейскому и каспийскому.

В Европе местные офисы «Газпрома» неожиданно подверглись обыскам сотрудников Еврокомиссии, в чем благовоспитанные носители демократических ценностей никаких поводов для волнения не усмотрели. Например, один из участников видеомоста Россия — Германия «Газ для Европы. Сотрудничество России и ЕС в газовой сфере», представитель Немецкого института экономики Клаудия Кемферт, так прямо и заявила: «волноваться не стоит», мол, причины обысков чисто экономические, а не политические. По некоторым данным, обыски оказались практически единственной возможностью для Еврокомиссии получить экземпляры газовых контрактов, содержание которых является конфиденциальным и интересным для нее, с точки зрения сроков поставок, объемов и цен. Вспоминая недавние российско-украинские исключительно хозяйственные «газовые войны», можно предположить, что если бы мы провели подобные «чисто экономические облавы» для выяснения конфиденциальной информации зарубежных корпораций на собственной территории, каких только обвинений в свой адрес мы бы не услышали и не прочитали. Ведь это только у нас варварское государство вероломно и беспардонно вмешивается в дела бизнеса, а в Европе это нормальный демократический процесс, и «волноваться не стоит».

Вполне возможно, что с помощью обысков Европа старается заполучить дополнительный козырь в вопросах, связанных с ценой поставок, полагают российские эксперты. Косвенно это подтверждают и местные авторитетные СМИ. Так, например, в своей октябрьской статье под названием «Давление трубопровода. Битва за цены на газ в Европе» The Economist пишет: «Никто не любит получать счета за газ. Но крупнейшие европейские энергетические компании чрезвычайно огорчены теми суммами, которые они должны выплачивать поставщикам газа, особенно «Газпрому» — российскому газовому гиганту, поддерживаемому государством». А методы, ну что методы? Ведь здесь важно не что делает, а кто делает. Бомбардировки без объявления войны суверенного государства и насильственная смена в нем законной власти со зверским убийством руководителя страны — нормальные демократические процедуры, вызывающие позитивные оценки и даже радостные возгласы основных проповедников и

движителей общечеловеческих ценностей. А здесь, подумаешь, какие-то обыски. Никого ведь пока не бомбят.

Евросоюз также отказал «Газпрому» в особом статусе для газопровода «Южный поток», соглашение о совместном строительстве которого 16 сентября подписали руководители «Газпрома», ENI (Италия), BASF (Германия) и EDF (Франция).

Он должен был вывести проект из-под норм «третьего энергопакета», решение о котором, по словам российского премьера Владимира Путина, было принято в одностороннем порядке с приданием ему обратной силы, что «в современном, цивилизованном мире, казалось бы, вообще недопустимо».

В отношении данного проекта нормы пакета, в частности, предполагают открытие доступа к газопроводу третьим лицам, а также разделение бизнеса по транспортировке и продаже газа. По сути, это означало бы потерю контроля «Газпрома» над проектом и снижение его доходности для российской корпорации. Самый очевидный путь обхода норм — получение так называемого статуса TEN (Trans European Network), который европейский конкурент «Южного потока», проект газопровода Nabucco, уже получил. Однако переговоры о специальном межправительственном соглашении, которое придаст особый статус именно российским трансграничным энергопроектам, не дали результатов.

В это же самое время всему, что связано с каспийскими вариациями на тему альтернативных источников энергоносителей и трубопроводов в обход России, придано необыкновенное ускорение и обеспечена поддержка на всех уровнях, опять же в стиле и духе указанных выше подходов.

12 сентября Еврокомиссия получила мандат на проведение переговоров с Азербайджаном и Туркменией по договору о строительстве Транскаспийского газопровода, который должен стать существенной частью проекта Nabucco.

Предполагается, что Транскаспийский газопровод соединит туркменский и азербайджанский берега Каспия для экспорта газа через Азербайджан в европейские страны. По маршруту Тенгиз (Казахстан) — Тукрменбаши (Туркмения) — Баку (Азербайджан) — Тбилиси (Грузия) — Эрзурум (Турция) планируется ежегодно транспортировать 20—30 млрд кубометров газа. Стоимость проекта оценивается в 7,9 млрд евро.

Далее из Турции по трубопроводу Nabucco голубое топливо пойдет через Болгарию, Румынию и Венгрию до газового хаба Баумгартен в Австрии. Общая протяженность коридора должна составить 3300 километров с проектной мощностью примерно 26—31 млрд кубометров в год.

В качестве стран — наполнителей системы помимо Туркменистана и Азербайджана рассматривается Ирак, а возможно, и другие государства Ближнего Востока. Стоимость Nabucco может составить 24—26 млрд евро, что в три раза превысит первоначальные оценки. Об этом в последних числах октября на брифинге в Лондоне заявил министр национального развития Венгрии Тамаш Феллеги. Но это, судя по всему, не смущает ни еврочиновников, ни руководителей заинтересованных компаний.

Так, в середине октября исполнительный директор одного из основных партнеров в Nabucco Gas Pipeline International, проектной компании Nabucco, австрийской газоперерабатывающей компании OMV Герхард Ройсс совершил визит в Среднюю Азию, чтобы обсудить возможности поставок газа для Nabucco, а также встретился с министром энергетики Турции Танер Йылдызом.

Помимо OMV в проект входят германская RWE, турецкая Botas, румынская Transgaz, болгарская «Булгаргаз» и венгерский MOL. В конце месяца Турция договорилась с Азербайджаном о поставках 6 млрд кубометров газа к 2017 году и транзите 10 млрд кубометров в Европу.

А это уже серьезно, поскольку в перспективе Азербайджан может при желании заметно нарастить данные объемы. Согласно заявлению президента Госнефтекомпании Азербайджана Ровнага Абдуллаева, сделанному на третьей ежегодной конференции Gas Infrastructure World Caspian 2011 в Баку, в 2017—2018 годах добыча газа в Азербайджане достигнет 30 млрд кубометров, а в 2025 году увеличится до 50 млрд кубометров. Это возможно благодаря недавнему открытию в республике нескольких газовых месторождений, к которым относятся, в частности, такое крупное, как Шах-Дениз (запасы оцениваются в 1,2 трлн кубометров, а добыча на данный момент составляет 9 млрд кубометров в год), а также Умид и Апшерон, позволившие довести объем подтвержденных запасов газа до 2,5 трлн кубометров. Но это далеко не окончательная цифра. Местные власти и специалисты возлагают большие надежды на структуры Бабек, Нахчыван, Зафар-Машал, а также глубокозалегающие пласты блока АзериЧираг-Гюнешли.

За азербайджанский газ уже конкурируют три консорциума — Nabucco, Трансадриатический газопровод TAP и газопровод Турция — Греция — Италия (IDRI), каждый из которых призван снизить зависимость Европы от российского газа. Этой осенью консорциумы представили Азербайджану коммерческие предложения, и к концу года он планирует выбрать партнера.

В октябре Азербайджан и Туркмению посетил также федеральный президент Австрии Хайнц Фишер. Эксперты не исключают, что Евросоюз мог делегировать ему полномочия инициировать переговоры между Азербайджаном и Туркменией по строительству трубопровода по дну Каспия. В ходе переговоров со своим австрийским коллегой президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что его страна и ЕС приступили к подготовке документальной базы для поставок туркменского газа в Европу.

На этом фоне неслучайным выглядит уточнение в сторону увеличения запасов туркменских месторождений, которые составили более 26 трлн кубометров газа. Накануне приезда в Ашхабад австрийского президента британская аудиторская компания Gaffney, Cline & Associates (GCA) объявила, что восточное месторождение «Южный Иолотань» в Туркмении по запасам газа — второе в мире после иранского «Парса». По уточненным данным GCA, его запасы составляют минимум 13 трлн кубометров, а максимум — 21 трлн кубометров. На пресс-конференции в Ашхабаде менеджер по развитию бизнеса GCA Джим Джиллет заявил, что цифра запасов может увеличиться. При этом он не уточнил, что это очень сложное месторождение, сходное по своим характеристикам с Астраханским, которое разрабатывает «Газпром». Достаточно сказать, что запасы Астраханского месторождения составляют около 2,5 трлн кубометров газа, что позволяет добывать около 100 млрд кубометров газа в год. Однако добывается там всего порядка 15 млрд кубометров.

Почему? Потому, что этот газ очень дорогой, так как залегает на большой глубине (свыше 4 километров) и требует серьезных усилий по очистке, поскольку содержит много вредных примесей (сероводород и кислые газы). Похожая ситуация и на туркменском источнике транскаспийских трубопроводов. По оценке компании McKinsey, себестоимость добычи газа на «Южном Иолотане» будет одной из самых высоких в мире (существенно выше, чем на труднодоступном Штокмановском месторождении, расположенном на шельфе Баренцева моря).

Но эти «рабочие моменты» и «несущественные нюансы» в большой игре никого не пугают. Напротив. «Призрак» Транскаспия (а в еще большей степени — информационная шумиха вокруг него) уже неоднократно повлиял на развитие российско-туркменских деловых отношений.

Прежде всего речь идет о повышении закупочных цен на туркменский газ в 2007 году, связанном с подписанием предварительного соглашения по проекту Прикаспийского газопровода и срывом переговоров в 2009 году по строительству внутреннего газопровода «Восток — Запад».

В октябре главы правительств восьми стран — членов СНГ — России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Армении, Киргизии, Молдавии и Таджикистана — подписали договор о зоне свободной торговли в рамках Содружества. Азербайджан и Туркменистан договор не подписали. По просьбе глав делегаций они будут изучать возможность присоединиться к нему до конца этого года. Именно к этому времени, по всей видимости, станет ясно, чье влияние, чья позиция и предложения окажутся для этих государств определяющими. Представители ЕС это понимают и стараются придать каспийским проектам как можно больше веса и значимости. С этой целью к участию в Транскаспийском газопроводе Евросоюз пригласил Казахстан. И пригласил не случайно. Россия и Иран считают, что вопросы прокладки трубопроводов по дну Каспийского моря должны решаться при согласии всех прикаспийских стран, в то время как Азербайджан, Туркменистан и Казахстан исходят из того, что это дело двух договаривающихся сторон и без участия всех пяти прибрежных государств вполне можно обойтись.

Действующий правовой режим Каспия был установлен еще советско-иранскими договорами 1921 и 1940 годов, поскольку никаких других государств к его берегам тогда не выходило. Эти договоры предусматривают свободу судоходства по всей акватории моря, свободу рыболовства за исключением десятимильных национальных рыболовных зон и запрет на плавание в его акватории судов под флагом некаспийских государств. С появлением на Каспии новых субъектов международного права и новых современных политико-экономических реалий возникла масса вопросов, относящихся к категории спорных и требующих обсуждения.

Так, например, Иран настаивает на разделе Каспия по одной пятой части между всеми прикаспийскими государствами. Туркмения имеет территориальные споры с Азербайджаном из-за пограничных месторождений углеводородов и поэтому не готова поддержать секторальный принцип, с которым согласны в целом РФ, Казахстан и Азербайджан.

«В 2007 году главы всех прикаспийских стран (России, Казахстана, Азербайджана, Ирана и Туркмении) подписали Декларацию в отношении Каспийского моря, в которой были закреплены имеющиеся договоренности государств по основным вопросам правового статуса Каспийского моря, безопасности и стабильности на море, а также вопросам, связанным с позицией прикаспийских государств по отдельным аспектам международных отношений, — говорит юрист юридической компании «Яковлев и партнеры» Виктория Соловьева. — Так, стороны подтвердили, что всеобъемлющий правовой статус Каспийского моря будет определяться Конвенцией о правовом статусе Каспийского моря в качестве базового документа, принятие которого возможно только на основе общего согласия прибрежных государств. Похоже, что такого общего согласия пока нет, как нет и Конвенции о правовом статусе Каспия. В этой же Декларации было закреплено, что в акватории Каспийского моря предусматривается плавание судов исключительно под флагами прикаспийских стран. Хотя, конечно, формально иностранному судну может быть предоставлено право плавания и под флагом какого-либо прикаспийского государства в соответствии с его законодательством».

«Так или иначе, из вышеизложенного можно однозначно сказать, что четкого и комплексного правового регулирования статуса Каспийского моря в настоящее время не существует, достигнуты некоторые договоренности между отдельными государствами по отдельным вопросам, договоренности на уровне всех пяти прикаспийских государств пока остаются на уровне рамочных соглашений и деклараций в определенных областях», — констатирует эксперт.

Особо следует подчеркнуть, что Каспийское море представляет собой закрытый водоем и все страны, его окружающие и использующие, по сути, являются «сиамскими близнецами». А по сему такие правовые определения, как исключительная экономическая зона, континентальный шельф и другие, приобретают в данном регионе особый смысл и значение. В этой связи планы Евросоюза, Ашхабада и Баку очевидным образом касаются не только их, но и самым прямым образом всех пяти стран Каспия, радикальным образом влияя на все — от торговых коммуникаций до экологической обстановки, что и было отражено в заявлении российского МИД, озвученного по этому поводу.

«Такой трубопровод — это совершенно новое качество, иное по масштабам и потенциальным рискам сооружение, несопоставимое с необходимыми при добыче минеральных ресурсов на дне технологическими трубопроводами от месторождений к берегу, которые существуют в Каспийском море. Насколько нам известно, для Евросоюза это тоже первый подобный опыт, и мы удивлены, что его предполагается поставить именно на Каспии, на берега которого ни одно из государств Евросоюза не выходит», — отметил официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич. «В отношении Каспийского моря сегодня действует выработанная многолетними усилиями прикаспийских государств система договоренностей и механизмов взаимодействия. Попытки вмешательства в каспийские дела извне, тем более по вопросам, являющимся чувствительными для членов «каспийской пятерки», способны весьма серьезно осложнить ситуацию в этом регионе, отрицательно сказаться на ведущихся пятисторонних переговорах по новому правовому статусу Каспийского моря. Решения по столь масштабным проектам должны приниматься при участии всех прикаспийских государств.

Рассчитываем, что Совет Евросоюза с должным вниманием отнесется к позиции России и других государств — участников «каспийской пятерки» и воздержится от действий, не согласованных в соответствующем формате», — заключил Лукашевич.

Но ЕС, судя по заявлениям его официальных лиц, не намерен ничего ни с кем согласовывать, а предпочитает действовать исходя из собственного восприятия всего и вся, в какой бы части планеты это все ни находилось. Официальный представитель еврокомиссара по энергетике Гюнтера Эттингера Марлен Хольцнер в интервью Deutsche Welle так прямо и говорит: «Мы хотели бы импортировать газ из Азербайджана и Туркмении напрямую, так что нам этот газопровод нужен. Но касаться споров о разделе акватории Каспийского моря мы не будем, и в итоговом договоре об этом не будет ни слова. Мы придерживаемся мнения, что споры о разделе акватории Каспия не будут оказывать влияния на вопрос строительства Транскаспийского газопровода. Почему? Потому что труба пройдет по территории Азербайджана и Туркмении, и вне зависимости от статуса Каспия у других прикаспийских государств нет права останавливать это строительство. Речь идет только вот о чем: до какой степени мы должны будем прислушиваться к их мнению в вопросах обеспечения экологической безопасности».

Заметим, не просто прислушаться, а «до какой степени прислушаться». Говоря проще, в том, в чем сочтем нужным, прислушаемся, в чем не сочтем, проигнорируем.

«Я подчеркиваю, у них есть только право совещательного, но не решающего голоса. Именно на этих условиях мы и собираемся договариваться о строительстве Транскаспийского газопровода», — конкретизирует далее госпожа Хольцнер. Какие там статусы, резолюции. Важно ведь не что делает, а кто делает. Данная позиция исходит и полностью опирается на установку Вашингтона, озвученную специальным посланником США по вопросам евразийской энергетики Ричардом Морнингстаром: «Что касается утверждений о противодействии России данному проекту, то США и Евросоюз оказывают политическую поддержку проекту. Мы не видим каких-либо преград на его пути, и вопрос должны решать и обсуждать три стороны: Азербайджан, Туркменистан и Евросоюз. Вашингтон поддерживает любые газопроводы, которые будут транспортировать газ из региона Каспия в Европу».

Но только ли трубы и независимые источники энергоносителей для Европы так интересуют Соединенные Штаты в данном регионе, провозглашенном ими зоной своих стратегических интересов (идея строительства Транскаспийского трубопровода появилась в 1996 году одновременно с провозглашением США Черноморско-Каспийского региона зоной своих стратегических интересов)? Перенаправить максимально возможные углеводородные потоки Туркменистана и Азербайджана в Европу, ограничив их, насколько получится, в отношении России, Ирана и Китая, — это, конечно, хорошо, но значительного ущерба и экономического ослабления последним таким образом не нанести. Как и не обеспечить ЕС энергетической стабильности. Для этого достаточно посмотреть на карту прокладки планируемых трубопроводов. Местность буквально нашпигована замороженными и тлеющими региональными конфликтами, территориальными спорами, не говоря уже о юридической неопределенности многих двусторонних и многосторонних моментов. Возможно, именно здесь и стоит искать главный интерес. Политическая и военная нестабильность там, где есть экономический объект, а еще лучше объекты, нуждающиеся в защите как стратегически важные для США и ЕС, — наилучший повод для наращивания своего присутствия и создания точки проектирования силы.

В июне нынешнего года посол США в Баку Мэтью Брайза заявил о том, что США и Азербайджан приступают к новой фазе сотрудничества в сфере безопасности, которое теперь коснется защиты энергетической инфраструктуры на Каспии. Что же, вполне конкретно обозначенный приоритет. «У нас богатый опыт в этой области», — сказал посол.

И это правда. Достаточно вспомнить полномасштабные учения НАТО на территории весьма удаленного небольшого государства Кабо-Верде «Стойкий ягуар 2006», на которых, по словам генерала Джеймса Джонса, отрабатывались вопросы защиты регионов, где добывается черное золото и голубое топливо, а также пути их транспортировки. Джонс недвусмысленно подчеркнул, что альянс готов взять на себя роль гаранта стабильности в данных регионах.

«Есть вполне обоснованные предположения многих экспертов о том, что целью США в ближайшие несколько лет станет создание военно-морской базы на территории Азербайджана с целью контроля акватории Каспийского моря. Каспий — это мостик между двумя конфликтогенными регионами, Кавказом и Центральной Азией, это часть «дуги нестабильности», спроектированной когда-то Збигневом Бжезинским», — считает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александр Князев. По его мнению, Каспий важен как коммуникационный узел, у которого есть потенциал, пока не оцененный по достоинству. Для России и Казахстана это прямой коридор к портам Персидского залива. В иранских экспертных кругах есть проекты о передаче в аренду на длительный срок ряда портов в Персидском заливе России и странам региона. Возможно, именно здесь следует искать причины столь явного раздражения Вашингтона российско-иранскими отношениями.

В последних числах октября лидер республиканского меньшинства в палате представителей конгресса США Джон Бонер жестко раскритиковал политику Барака Обамы в отношении «перезагрузки» с Россией как противоречащую ценностям и интересам США, призвав президента пересмотреть ее. Особо примечательно в этой связи то, что в своем обращении Бонер призвал администрацию Обамы сделать все, чтобы «заставить» Россию ограничить ее связи с Ираном. В начале ноября на семинаре по ситуации в ближневосточном регионе официальный представитель Пентагона также подчеркнул, что «наибольшая угроза для США и для наших интересов и для наших друзей исходит со стороны Ирана». Незадолго до этого Вашингтон обвинил Иран в подготовке покушения на саудовского посла в США. Тегеран все обвинения в свой адрес отверг, насыпав через некоторое время на объект западного интереса свою долю соли, назвав Nabucco «мертвым планом».

Как видно из всего вышеизложенного, осеннее обострение вокруг каспийского региона только нарастает. Параллельно усиливается давление на Россию и в Евросоюзе. Сбить цену на газ, нагнать страху на «Газпром» и другие российские компании, работающие в Европе или планирующие благодаря кризису экспансию в этом регионе (что особенно актуально накануне планируемого вступления нашей страны в ВТО), создать поводы для экономического и политико–экономического торга, по всей видимости, лишь часть задач, преследуемых активностью в указанных направлениях.

Источник: http://www.odnako.org/magazine/material/show_14082/