Сергей Маркедонов: Кавказская активизация ЕС.
28.11.2011
При этом, в отличие от НАТО и США, Европейский Союз не рассматривается Кремлем, как геополитический конкурент российским интересам. Это объясняется тем, что Европа, в отличие от своих заокеанских партнеров, сосредоточила свое внимание не столько на стратегических аспектах, сколько на вопросах трансляции европейского позитивного опыта в сфере законодательства, защиты прав человека и гражданина на кавказскую почву. Не будем забывать и о том, что, в отличие от официального Вашингтона, европейцы никогда жестко не противопоставляли свои интересы интересам России, хотя Москва неоднократно подвергалась критике со стороны представителей Брюсселя и Страсбурга. И нынешний пример с резолюцией Европейского парламента – прекрасное тому подтверждение.
Однако, как бы то ни было, а именно с президентом председательствовавшей на тот момент в ЕС Франции Дмитрий Медведев подписывал соглашения о прекращении огня в Грузии. И взвешенный, избегающий категоричных оценок доклад комиссии ЕС под председательством швейцарского дипломата Хайди Тальявини весьма способствовал разрушению черно-белой картинки "пятидневной войны". Пожалуй, только раз за последние пять лет российская реакция на европейские инициативы в регионе была подчеркнуто настороженной. Речь идет о проекте "Восточное партнерство", принятом при решающей роли таких известных критиков российской политики, как Польша и Швеция, вскоре после событий "горячего августа" 2008 года. Однако финансовые проблемы внутри Европы не позволили "партнерству" заработать на полную мощь.
И в этом кроется одна из причин столь эмоциональной оценки ситуации на Кавказе со стороны европейских парламентариев в ноябре 2011 года. ЕС не может дать бывшим республикам СССР членства в своем клубе. Просто потому, что ускоренное расширение Евросоюза спровоцировало много проблем. Вспомним хотя бы иммиграционные скандалы по поводу приезда граждан Болгарии и Румынии в Италию и Францию. А ведь впереди Европу ждет присоединение нового члена. В 2013 году бывшая югославская республика Хорватия должна пополнить ряды ЕС. И все это на фоне греческого кризиса, непростой ситуации в Италии и других проблем еврозоны. Тут уж, как говорится, не до расширения, сохранить бы то, что есть.
Однако внутри ЕС немало политиков, представителей экспертного сообщества и СМИ выступает за активизацию внешней политики на территории бывшего СССР, в частности, на Кавказе. Игнорировать их влияние и ресурсы невозможно. Вот и получается в итоге противоречивая политика по отношению к России. С одной стороны, давление на Грузию по вопросу вступления РФ в ВТО. Кстати сказать, в критической по отношению к России резолюции Европарламента депутаты приветствовали компромисс Тбилиси и Москвы по этому вопросу. А, с другой стороны, постоянные осуждения в адрес Москвы за "гегемонию", неуважение суверенитета соседних стран и "энергетическую экспансию". Проблема "оккупации" грузинской территории – из этого же критического набора тем. Выпады в адрес России становятся своеобразной компенсацией для бывших советских республик, не имеющих скорых перспектив "европеизации".
Однако переоценивать роль и значение европейских инициатив на Южном Кавказе, несмотря на растущую активность ЕС и его звонкую риторику, вряд ли стоит.
Во-первых, поспешное подключение кавказских стран к проекту "Европейское соседство" (вызванное, в первую очередь, "революцией роз" в Грузии) привело к завышенным ожиданиям внутри этих образований, в особенности в Грузии. Все это существенно снизило стимулы внутри кавказских республик для реформ и демократизации. Ведь, если Европа – не слишком суровый экзаменатор, то зачем особенно напрягаться и совершенствоваться.
Во-вторых, европейский интерес к Кавказу остается ограниченным несколькими факторами. Некоторые из них являются неотъемлемыми элементами европейской политики. Это – институциональная скованность, различное (зачастую противоположное) восприятие региональной динамики. Очевидно, что для Португалии и Латвии ситуация вокруг Абхазии, Южной Осетии или Нагорного Карабаха – это не одно и то же. Многие страны ЕС (такие как Франция, Германия, Италия) тесно связаны с Москвой, в то время как другие (те же балтийские республики или другие восточноевропейские государства) опасаются усиления России. Неслучайно, среди национальных парламентов, признавших факт российской "оккупации", есть Литва и Румыния, но нет Германии или Испании.
И, пожалуй, самое главное – у ЕС нет эффективных механизмов обеспечения безопасности региона, который до сих пор остается самым нестабильным на постсоветском пространстве. Парадоксальная ситуация складывается вокруг миссии ЕС в Грузии. С одной стороны, она заявляет о поддержке территориальной целостности грузинского государства и спорит с Россией за право получения доступа на территорию Абхазии и Южной Осетии. Но, с другой, не имея возможностей изменить ситуацию, миссия объективно работает на легитимацию нового статус-кво, что выгодно в большей степени России и частично признанным республикам.
Таким образом, европейской политике на Кавказе еще многого не хватает в плане координации действий и обеспечения целостного подхода. Однако, в отличие от США, Европа не может в полной мере рассматриваться, как нерегиональный игрок. Имея прямой выход к Черному морю, ЕС вольно или невольно заинтересован в снижении рисков и нестабильности в непосредственной близости от своих границ. А это значит, что впереди нас ждут новые инициативы, проекты и резолюции. Иными словам, более активное вовлечение Европы в кавказскую проблематику.