Андрей Арешев: Прошедший год стал временем болезненного расставания с «перезагрузочными» иллюзиями…

Мы окончательно избавляемся от иллюзий, связанных с российско-американской «перезагрузкой», и недавнее решение Сената США о возобновлении поставок оружия в Грузию, активно восстанавливающую свой военный потенциал – лишь надводная часть айсберга. Наращивание военных расходов характеризует актуальную динамику отнюдь не только в Армении и Азербайджане, которые «обменялись» в уходящем году внушительными военными парадами. Южное направление является наиболее угрожаемым с точки зрения обороноспособности России, и несомненно, что соответствующие акценты делаются в военном строительстве. Возможная военная агрессия против Ирана означает автоматическую расконсервацию конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Что касается ситуации на Северном Кавказе, то мне хотелось бы отметить возрастающий уровень социальной «турбулетности» региона, растущий уровень гражданской активности различных групп населения, которая может быть направлена как в созидательное, так и в деструктивное русло.

Стремительно меняются региональные балансы, и те вероятность возникновения перспективны альянсов, о которых буквально с придыханием говорили пару лет назад, стремительно уходят в прошлое. Каждая страна выстраивает свою внешнюю политику в соответствии со своими национальными интересами и, в крайнем случае, выстраиваются сугубо тактические, сиюминутные альянсы. Единственным, пожалуй, исключением является фактор военно-политического и военно-технического сотрудничества России с Арменией, а также с Абхазией и Южной Осетии, имеющий долговременный характер.

Думается, дипломатические игры вокруг Нагорного Карабаха в 2012 году будут продолжены. Разнообразные намёки на этот счет мы слышим уже сейчас. Посредническая миссия России, разумеется, будет продолжена, однако возросшие амбиции США и Франции, а также предсказывавшийся многими экспертами конец широко разрекламированной перезагрузки» (о чём уже упоминалось выше) вряд ли будут способствовать конструктивному диалогу стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которые, тем не менее, продолжат заниматься своим «дипломатическим туризмом» и в наступающем году.

Определённые подвижки мы можем заметить также в треугольнике Россия – Иран – Турция. Как было подмечено в одной статье, принятая несколько лет назад внешнеполитическая доктрина Ахмада Давут-оглу «ноль проблем с соседями» плавно трансформируется в формулировку «ноль соседей без проблем». Безусловно, подобная ситуация является следствием достаточного эффективной тактики Вашингтона по «принуждению к партнёрству», в рамках которой для каждого из «партнёров» подбираются аргументы, соответствующие его геополитической, социально-экономической и культурно-цивилизационной специфике. С другой стороны, для Анкары успех реализации её возрастающих амбиций на Ближнем и Среднем Востоке, видимо, представляется более достижимым в ситуации партнёрства с Америкой, нежели в условиях конфронтации с этой могущественной державой. Насколько подобные надежды оправданны – вопрос дискуссионный. Что касается динамики российско-турецкого диалога по региональным вопросам, что разногласия между Москвой и Анкарой применительно, в частности, к происходящему на ближнем Востоке, вокруг Сирии, несомненно, могут сказаться на качестве их взаимодействия на Южном Кавказе. С другой стороны исправление ненормальной ситуации, сложившейся в последнее время между Москвой и Тегераном вследствие интриг американских и иных стратегов, подразумевает и актуализацию диалога, направленного на укрепление безопасности в Кавказском регионе (включая самые разные форматы). Армения и Нагорный Карабах, имеющие протяжённую линию соприкосновения с Ираном от Мегри до Горадиза, не могут не быть важными участниками подобного диалога.

Отдельно хотелось бы сказать о следующем. Как известно, в Нагорном Карабахе должны состояться президентские выборы. Несмотря на то, что предвыборная кампания еще не на началась, уже озвучиваются разные фамилии, а некоторые издания туманно намекают на то, что «Россия утеряет тотальный контроль и здесь» (как будто Карабах является российской территорией или хотя бы имеет с ней общую границу), что «мозг просыпается», а следовательно – «…скорее, произойдет взрыв». Видимо, весь этот мутный информационный поток свидетельствует о стремлении определённых сил использовать предстоящую избирательную кампанию в деструктивных целях, что никак не следует путать с жёсткой, но корректной конкуренцией взглядов и идей.

Мне уже доводилось говорить, что в Нагорном Карабахе изначально выбрали путь построения независимости, ориентированный не на импорт чужеродных социальных конструкций, а в первую очередь – на исторические, культурные и политические традиции народа, разумеется – при непременном учётё современных реалий. Время показало, что это был правильный выбор. Политическая система республики, органы государственного управления, как известно, в течение многих лет эффективно функционируют в сложных геополитических условиях, усложняющихся блокадой коммуникационных путей со стороны Азербайджана и перманентной гонкой вооружений в регионе. В подобной ситуации как никогда важно соблюдение конституционных процедур, недопустимость каких-либо конъюнктурных игр, которые могут отрицательно сказаться на безопасности республики и на перспективах её политико-правового и экономического развития. Положительные подвижки последних лет в сфере восстановления социально-экономической инфраструктуры НКР, рост инвестиций (в том числе и с привлечением поступающей из-за рубежа помощи), реализация перспективных экономических проектов – всё это по итогам предстоящих выборов должно быть закреплено и оформиться в долгосрочную тенденцию. Успешные внутренние преобразования, наряду с укреплением внешнеполитической субъектности Нагорного Карабаха, ростом информационной активности Степанакерта (свидетелями чего мы также стали в уходящем году) укрепят и позиции официального Еревана, ведущего непростой диалог с Баку и группой международных посредников по вопросам, связанным с долгосрочным и справедливым урегулированием нагорно-карабахского конфликта. Тем более что на столе переговоров, судя по всему, продолжают оставаться так называемые «Мадридские принципы» с их потенциально опасными для армянских сторон положениями.

В этой связи невозможно обойти вниманием тот факт, что непризнанные (да и признанные тоже) государства на территории бывшего СССР, их политические системы, органы государственного управления подвергались в уходящем году немалым испытанием, причём ситуация находится в динамике и, несомненно, будет иметь продолжение в 2012 году. Речь идет не только о Южной Осетии, но также и о Приднестровье. Несомненно, подобная ситуация является следствием постоянно обостряющееся борьбы за геополитическое «наследство» Советского Союза, и многоуровневое давление различного свойства будет продолжаться. Представляется, что ситуацию, сложившуюся по итогам первого тура выборов президента Южной Осетии и во многом дискредитировавшую пропагандистский тезис об эффективном функционировании местных государственных институтов, следует тщательно проанализировать уже сейчас. Предстоящие президентские выборы в Нагорном Карабахе должны стать фактором укрепления государственности республики, её дальнейшего поступательного развития.

Роль внешних сил традиционно являлась в этом вопросе если не определяющей, то, во всяком случае, весьма серьезной, что находило хорошее отражение еще на ранних стадиях переговорного процесса. Отличительной чертой всех соответствующих контактов оставался (и остаётся) их преимущественно «верхушечный» или кулуарный характер и недостаточный отклик в армянском и турецком обществе (несмотря на интенсивные попытки сформировать соответствующий дискурс, в том числе с привлечением западных неправительственных организаций). В современных условиях увеличения трансграничного обмена товарами и услугами, финансовых транзакций торговцы и бизнесмены Армении и Турции устанавливают контакты с использованием территорий третьих стран, средств воздушного сообщения и т.д. С другой стороны, последствия открытия границы с Турцией для отдельных отраслей армянской экономики стали бы скорее негативными. В военно-политической сфере такой шаг означал бы укрепление кавказского участка американской «северной сети поставок» в Центральную Азию, что было бы весьма негативно воспринято, может быть, даже не столько обладающей военной базой в Гюмри Россией (которая в ближайшее время будет поглощена собственными проблемами), сколько Ираном и присматривающимся к Южному Кавказу Китаем. Есть и частности, которые мы наблюдаем в последнее время, анализируя события в Сирии, имеющей протяжённую границу с Турцией, и вспоминая многочисленные экспертные восторги по поводу нормализации турецко-сирийских отношений в 2000-е годы.

Иными словами, в современных условиях открытие армяно-турецкой границы означает легализацию очередного канала по экспорту ближневосточной нестабильности на Южный Кавказ, и прежде всего – в Армению и Нагорный Карабах.

Прежде всего, хотелось бы отметить, что так называемая «арабская весна» оказалась для многих в России неожиданностью. В первоначальных обсуждениях событий в Тунисе и Египте упор делался преимущественно на внутренние факторы, обусловившие рост недовольства населения (неравномерность социально-экономического развития, расслоение общества, коррупция и непотизм правящих элит т д.д.) Несомненно, всё это имеет место – включая и США, по Европу, по которым прокатились многотысячные марши «несогласных», а также такие страны, как Саудовская Аравия, Бахрейн, Кувейт, где протесты против правящих проамериканских режимов тщательно скрываются «глобальными медиа». Однако уже трагические события в Ливии (включая вторжение банд иностранных наёмников и варварское убийство лидера страны Муамара Каддафи) наглядно свидетельствуют о включённости так называемой «арабской весны» в глобальные планы Запада, направленные на переформатирование политического ландшафта как минимум макрорегиона Ближнего и Среднего Востока. Учитывая важность государств Северной Африки, Судана, Ирана, Центральной Азии (где имели место драматические события в Жанаозене) в качестве источников энергетического сырья и маршрутов его транспортировки в сторону Китая и Юго-Восточной Азии в целом, происходящие там события могут стать серьезным «запалом» если не к третьей мировой войне, то, во всяком случае к масштабным конфликтам, которые могут иметь отнюдь не только локальный характер. В конце концов, вторая мировая война, по мнению многих историков, началась вовсе не в 1939 году, а в начале 1930-х. Известный историк, государственный и общественный деятель Валентин Фалин приводит высказывание главы британской делегации на финальной сессии Лиги наций Филиппа Ноэля-Бэйкера, который в 1946 г. констатировал: «Мы знаем, что мировая война началась в Маньчжурии 15 лет назад», иначе говоря, в 1931 г. Аналогичный вывод сделал и Генри Стимсон, госсекретарь в администрации Г.Гувера и военный министр при Ф. Рузвельте. Интересно, если экстраполировать подобную периодизацию на современный период с его стремительной динамикой – в каком мы находимся году?..

События «арабской весны» могут иметь продолжение и на пространстве бывшего СССР. Первый «звоночек» уже прозвучал в богатой энергоресурсами Мангистауской области Казахстана – при том, что эту страну всё чаще сравнивают по некоторым параметрам с Ливией. События в России по мере приближения к мартовским выборам могут развиваться многовариантно, однако уже сейчас очевидно, что некоторые методы организации протестных групп на Ближнем Востоке, основанные на принципе «скрещивания ежа с ужом», не без успеха применяются и на отечественной почве. Эффективность систем государственного управления, которая должна быть способной предложить широким народным массам нечто кроме вульгарного либерализма, а также активность гражданского общества в его подлинном значении («думающих людей») являются лучшим противоядием от разрушительного вируса «арабских революций», бенефициарами которых будут наиболее радикальные, деструктивные силы.

Финалом «глобального политического пробуждения», согласно меткому замечанию «буревестника новой «мировой революции» Збигнева Бжезинского, вовсе не обязательно является демократия. А равно, добавим от себя, и рост благосостояния «революционизируемых» обществ. Тем, кто до сих пор сомневается, рекомендуем оценить хотя бы перспективы национальных и конфессиональных меньшинств (коптов, алавитов, христиан различных деноминаций), столетиями являвшихся «мотором» модернизации местных социумов, в случае торжества радикальных исламистов от Марокко до Пакистана.

События вокруг Ирана развиваются в предельно опасном направлении. Другой их отличительной чертой является практически полная непредсказуемость. Угрозы нанести военный удар по военным объектам на территории страны звучат практически постоянно, на даже их временное отсутствие ни в коем случае не может служить свидетельством отказа врагов Ирана от их разрушительных намерений. Давление с использованием различных ангажированных международных организаций подкрепляется поддержкой террористической активности внутри страны, поощрением автономистских устремлений со стороны ряда национальных меньшинств (вспомним события вокруг озера Урмия, не спадающую террористическую активность в Белуджистане или летнее обострение ситуации в Иранском Курдистане).

Одно из влиятельных американских изданий, настаивая на необходимости военного удара по Ирану скорее в ближней, нежели в дальней перспективе, отмечает, что подобная акция значительно улучшила бы национальную безопасность Соединенных Штатов в долгосрочной перспективе. Политолог Михаил Александров перечисляет важные выгоды, извлекаемые США в случае становления ими комплексного контроля над Ираном. Так, режимы в Центральной Азии сразу же переориентируются на Вашингтон. Азербайджан вступает в НАТО вместе с Грузией. На Каспии появляется американский военный флот, а отрезанная от России Армения, вынужденная выйти из ОДКБ и сдать Азербайджану Нагорный Карабах, также присоединяется к НАТО. Южный энергетический коридор из Центральной Азии через Южный Кавказ и Турцию приводит к падению закупок российских энергоносителей, цены на которые резко снижаются. Следствием проблем в российской экономике станет невозможность поддержания военного бюджета, способного дать хотя бы ограниченный ответ на появление вдоль границ России американских систем противоракетной обороны, а затем и ракет первого удара…

Отрадно, что в 2011 году наметилась тенденция к нормализации российско-иранских отношений, включая и сферу военно-технического сотрудничества. В некоторых западных СМИ уже поднялась истерика по поводу якобы поставленных в Сирии на боевое дежурство зенитно-ракетных комплексов С-300. В свою очередь, Исламская Республика, учитывая неоднозначный опыт прошлых лет, прежде всего с порой на внутренние ресурсы, предпринимает ответные меры, направленные как на укрепление внутренней и внешней безопасности, так и на прорыв международной изоляции страны. Состоявшиеся недавно учения в Ормузском проливе недвусмысленно свидетельствует о том, что Иран будет отстаивать свои интересы всеми доступными свойствами. Возможно, переломить ситуацию поможет создание широ кой (пусть поначалу – неформальной) коалиции государств, не заинтересованных в возникновении очага полномасштабной военной конфронтации в сердце евразийского континента. Необходим коллективный поиск аргументов, направленный на сдерживание потенциального агрессора, который должен прекрасно понимать: военная агрессия против мощного суверенного государства станет только началом серьезных проблем, но никоим образом – не средством их решения.

Интервью отражает исключительно личную точку зрения автора.

Источник: http://bs-kavkaz.org/2012/01/2011-stal-vremenem-rasstavania-s-perezagruzochnymi-illuziami/