Абхазия. 30 лет назад. Часть II. Война
19.12.2024
12 декабря 1994 г. на границе по реке Псоу российскими властями был введен особый режим передвижения людей и грузов, названный в Абхазии блокадой. После этого непризнанная республика несколько лет была вынуждена выживать в режиме почти отрезанного от внешнего мира «этнографического заповедника». Жизни послевоенной Абхазии были посвящены мои статьи в журнале «Азия и Африка сегодня», опубликованные в 1995-1997 гг. Не все сделанные в поездках записки вошли в тексты этих статей, теперь некоторые из них добавлены в первоначальный текст, здесь они выделены курсивом.
«Медная лихорадка»
К числу наиболее острых проблем послевоенной Абхазии относится нехватка электроэнергии, питьевой воды. По российским меркам плата за электроэнергию смехотворная – четыре рубля (в то время курс рубля составлял около 4,5 тыс. руб. за 1 доллар США – АК) за киловатт-час. Ее собирают сами электрики. У каждого свой маршрут вдоль линии электропередачи. В Сухуме удается собирать до миллиона рублей в месяц, из которых 10% – их узаконенная заработная плата.
В сложившихся условиях электрики становятся дипломатами: они взимают плату лишь с тех, кто в состоянии заплатить. Штрафные санкции практически не применяются, многолетние долги не получающих никаких выплат пенсионеров лишь фиксируются в призрачной надежде взыскать их в отдаленном будущем. Квартиры же наркоманов, особо буйных и пр. электрики обходят стороной – слишком непредсказуемы последствия.
Хронические перебои с электричеством во многом объясняются продолжающейся «медной лихорадкой». Сдача лома цветных металлов – один из немногих сохранившихся видов быстрого добывания денег. Медный лом скупается турками примерно по 2 тыс. руб. за килограмм. На мировом рынке цена его – 3 доллара (тогда 13,5 тыс. руб. по официальному курсу – АК). В стране идет настоящая охота за медью: разбиваются трансформаторные будки, взрываются линии электропередачи, медные провода похищаются тоннами. Государственные органы не принимают никаких мер против этого бедствия и ограничению вывоза лома цветных металлов из сухумского морского порта в Турцию.
Турецкое судно в сухумском порту
В плачевном состоянии находится система водоснабжения. Нет горячей воды, система центрального отопления не работает много лет. Вместо нее в квартирах устанавливаются водяные баки с кипятильниками и «буржуйки». Холодная вода поступает с перебоями. Иногда ее нет по нескольку дней и тогда жителям приходится ходить на колонки, часто расположенные далеко от дома. Оборудование насосных станций предельно изношено, многочисленные пробоины в трубах водопроводов не ремонтируются.
Преступления и наказания
Официальная статистика свидетельствует о некотором снижении уровня преступности. Число зарегистрированных за первое полугодие преступлений снизилось по сравнению с тем же периодом прошлого года на 25,6 процента. Однако цифры официальной статистики, породившие определенную эйфорию в абхазских правящих кругах, не отражают реальную картину. На деле преступность в Абхазии приобретает все более латентный характер.
Многие преступления нигде не фиксируются, так как жертвы предпочитают не заявлять о совершенном над ними насилии из опасения расправы, либо, разуверившись в возможностях местной милиции, стремятся решить свои проблемы без ее участия. Владелец похищенной машины, например, может через посредников связаться с угонщиками и договориться о взаимоприемлемой сумме выкупа. Никто из владельцев украденного скота, с которыми доводилось беседовать, в милицию не обращались, так как были уверены, что животные уже давно зарезаны, мясо продано на сухумском рынке и поиск виновных совершенно бесполезен.
Распространены ночные грабежи. В темноте люди в масках и вооруженные автоматами врываются в дома и забирают все ценное. И в этом случае пострадавшие довольно редко обращаются в милицию, по крайней мере никто из моих собеседников из числа пострадавших этого не сделал.
Высокий уровень преступности в Абхазии объясняется многими причинами. Склонная к криминалу часть молодежи перенесла свой военный опыт на мирную жизнь и добывает средства к существованию с помощью автомата. После войны население осталось поголовно вооруженным. Почти никто не сдает (так вопрос даже ни ставится) и не регистрирует имеющиеся оружие с правом его легального хранения.
В большинстве случаев даже за тяжкие преступления выносятся приговоры с минимальными сроками или условные. Так что потерпевшие часто предпочитают вершить самосуд. Особенно беспощадно расправляются с похитителями детей, которых убивают на месте.
В сентябре 1995 г. на пороге своей квартиры был расстрелян в упор вице-премьер правительства Абхазии и председатель русской общины Юрий Воронов. Абхазские власти однозначно заявили, что это заказное политическое убийство.
Из старого блокнота:
Запись от 6 октября 1994 г. о беседе с Ю.Н. Вороновым, заместителем председателя Совета министров Абхазии, ответственным за культуру и образование.
После войны удалось наладить ежедневную раздачу бесплатного хлеба, первоначально было 10 тыс. буханок, теперь 15 тысяч. Учителям зарплат не платят или платят мизерные 15 тыс. рублей (т.е. около трех долларов США - АК). Пенсии не выдаются, старики выживают за счет гуманитарки и пособий. Пенсионеры б. СССР брошены на произвол судьбы, на запросы по этому поводу российское руководство отвечает, что они на территории другого государства.
Педагогическая нагрузка в школах составляет 15-17 часов в неделю. Долги учителям по зарплате фиксируются, но бесплатная раздача хлеба и гуманитарная помощь в этом случае засчитывается в счет погашения задолженности. Посылки и почтовые отправления из России в Абхазию отправляются в Грузию, там они разграбляются или сжигаются. Официальная линия России - на удушение Абхазии, неофициальная оказание ей помощи.
Многие учителя уехали из страны, осталось 80 учителей вместо требуемых 500-600. По многим предметам нет учителей (биология, физика), разрешено преподавать выпускникам средних школ и старшекурсникам. Работает 60-65% школ от довоенного количества, не работают грузинские школы.
Школа в Нижней Эшере
До войны, в ходе последней переписи, 25-30 тыс. чел были записаны грузинами (абхазы с грузинскими фамилиями и т.п.). Русские женщины с грузинскими мужьями и фамилиями также записывались грузинками. 2 тысячи зарегистрированных как мегрелы (1) в Тбилиси были исправлены на грузин, менялись армянские фамилии на грузинские. В итоге из 243 тысяч зарегистрированных грузин приписки составляли 25-30 тысяч, общая численность остального населения составила 300 тысяч. Сейчас в Абхазии население насчитывает 300-350 тыс. чел, из них примерно 50 тыс. грузин. Происходит возврат населения в Абхазию. Большинство беженцев из Абхазии уехали куда угодно, но не в Грузию. Из самой Грузии бежало 800 тыс. чел, более 100 тысяч собственно грузин погибло. Там примерно 100 тыс. беженцев из Абхазии, но они не хотят возвращаться и разбежались, когда подали Икарусы (речь идет о распоряжении командующего РМС ген. Кондратьева срочно возвратить грузинских беженцев в Абхазию из Зугдидского района Грузии в 1994 г. - АК).
В Сухуме сожжено много школ, пять школ сильно разрушены, в том числе самая старая русская школа. Архивы уничтожены, они сохранились лишь в кирхе и костеле. Возрождается абхазское и русское православие. РПЦ вслед за российским государством поддерживает территориальную целостность Грузии. Возрождение православия происходит за счет неофициальных связей с русскими духовными лицами. Кришнаиты из Швейцарии держат несколько столовых, бесплатно кормят бедняков. Просят храм, но народ пока не готов это воспринять. Мусульмане открыли культурный центр, будут строить мечеть (в Абхазии пока нет ни одно мечети). Всего в Абхазии 400 развалин и действующих православных храмов.
Система (новый уклад жизни – АК) устанавливается сама собой по своим законам: слабые позиции центральной власти ведут к перераспределению квартир, домов и т.п. Наркотики засылаются партиями, вначале бесплатно распространяется конопля, мак, потом (уже за плату – АК) героин.
Средние учебные заведения: индустриальный, медицинский и сельскохозяйственный техникумы, практически все, что было до войны, функционирует. АГУ: студентов по госзаказу около 200 человек на 1 курсе, несколько десятков абитуриентов в России, на Украине, Северном Кавказе, Башкирии. Есть аспиранты. В университете работает 450 человек - педагоги и обслуживающий персонал на дотации, выделяется земля для прокорма. 30 человек обучается в ВУЗах Башкирии за счет Башкирии. Проблема стекол: получили два вагона стекла за плату, будем стеклить Университет и школы.
Более 100 студентов и преподавателей погибло во время войны, продолжается обучение оставшихся в живых. Всего около 1200 студентов, много платных (принимали не набравших двоек, сдавших экзамены хотя бы на тройки). Оплата составляет 400-800 тыс. руб. за год.
До войны 10 тыс. абхазов жило в России, сейчас там 25 тысяч на заработках. Абхазов оказалось больше, чем по переписи. Погибло 3 тыс. абхазов и 30 тысяч грузин, в том числе мирных. Воевало 12 тысяч уголовников из 18 тысяч, 6 тысяч из числа переданных из России предпочли не воевать, а сидеть в Тбилиси. Очень много грузин погибло из-за перепоя, наркотиков.
Русский театр: осталось четыре артиста, остальные погибли или бежали. Абхазский театр в целом сохранился.
Численность армии составляет 2 тыс. чел, МВД 2 тыс. чел, еще есть таможня, пограничники.
Муку покупают за счет диаспоры. Госбюджет формируется за счет налогов от компаний и пожертвований от диаспоры, с Северного Кавказа. В месяц получается 200 млн руб., за год 1,4 млрд руб. Россия взяла 700 млн наличных на обмен, до сих пор не возвратила. Откровенный грабеж Центрального банка России.
52 млрд долл. - убытки от войны по оценке американской экспертизы. Для восстановления Сухума в течение года необходимо 287 млрд руб.
80 тысяч пенсионеров, т.е. каждый четвертый. Четверть из них русские, в последний раз получали пенсию в октябре 1991 г. Население выживает за счет деревни, но русские в основном горожане, их положение особенно бедственное.
Раздача бесплатного хлеба в Старом поселке
Оклады госчиновников, министров существуют теоретически, в реальности получают около 25 тыс. руб. как материальную помощь. Сам Воронов получил за 9 месяцев 200 тыс. руб. как зарплату и гуманитарную помощь. Правительство одевают бизнесмены.
Наш разговор с Ю.Н. Вороновым закончился поздно вечером. Уже в темноте мы попрощались на ступенях опустевшего дома правительства, и он ушел налево, в сторону своей квартиры в центре, я – направо – в сторону моей первой в Абхазии гостиницы со скульптурной композицией из женских фигур перед ней и прозванной местными шутниками «Три бабы». На улице Лакоба стояли пустые темные 2-3 этажные дома. По пути было лишь два оазиса света – бар на первом этаже и горящими окнами на втором, где, видимо, поселился его хозяин. Потом три горящих фонаря, до них и после действовавших фонарей на улице не было. За Красным мостом в окнах хрущевок света было больше. В густой темноте ночного города идти приходилось ощупью, редкие машины своими фарами совершенно ослепляли.
Гальский район
Расстояние от Сухума до Гальского района по российским меркам совсем небольшое – около сотни километров (по абхазским меркам это полстраны). Дорога проходит через пустынный, разоренный войной Очамчирский район.
Проехать в двенадцатикилометровую зону безопасности с первого раза не удалось. С поста на въезде в город меня отправили в штаб, где усталый полковник с синяком под глазом объяснил, что существует определенный порядок и для работы в зоне безопасности требуется разрешение командующего российскими миротворческими силами генерал-лейтенанта Якушева.
Пришлось возвращаться в Сухум, где на территории военного санатория располагается штаб РМС и три недели «отлавливать» оказавшегося просто неуловимым генерала. Наконец, удалось поймать его на выезде из ворот и разрешение на поездку в зону безопасности было получено. Утром следующего дня районный центр город Гал (Гали) казался спокойнее других населенных пунктов Абхазии. На въезде расположены посты абхазской милиции и российских миротворцев, не допускающих проникновения в зону безопасности вооруженных лиц. Поэтому ночные грабежи домов, кражи машин и скота здесь редкость. На улицах довольно многолюдно, особенно в базарные дни, когда на рынок устремляются крестьяне из окрестных деревень и сотни торговцев из приграничного Зугдидского района Грузии.
Гальский городской рынок совсем небольшой по площади. Торгуют в основном мегрелы – местные и приезжие из соседних районов Грузии. Для последних местный рынок особенно привлекателен: цены тут намного выше. Мегрельская речь звучит повсюду и кажется особенно мелодичной после абхазского языка с его обилием просто невообразимых гортанных, свистящих и шипящих звуков. Традиционные для кавказских рынков фрукты, овощи и молочные продукты соседствуют с распродаваемой гуманитаркой – макаронами, растительным маслом и консервами западного производства.
Обилие гуманитарки объясняется общеизвестной торговой предприимчивостью мегрелов. Многие местные жители сумели зарегистрироваться (известны случаи по нескольку раз) и на территории Грузии, как беженцы, и на территории Абхазии как стихийно возвратившиеся в места прежнего проживания. Это позволяет им делать свой маленький бизнес, получая гуманитарную помощь по обе стороны границы и продавая ее на гальском рынке. В результате полная статистическая неразбериха, невозможно даже приблизительно определить численность беженцев.
Партизаны
В районном центре диверсии и террористические акты довольно редки. В мае 1995 г. в день независимости Грузии был сожжен районный ЗАГС. Поджог был довольно дерзким: ЗАГС находится в центре города, а в соседнем с ним здании располагается штаб российских миротворцев.
Вне города ситуация куда более напряженная. Российские офицеры и представители абхазской администрации единодушно утверждали, что выезд из города и даже незначительное удаление от основного шоссе чревато непредсказуемыми, трагическими последствиями, поскольку там уже зона активных действий грузинских партизан.
Заместитель главы гальской администрации Вячеслав Вардания рассказал, что в основном партизаны принадлежат к двум группировкам, насчитывающим вместе около 500 прекрасно вооруженных боевиков. Первая возглавляется Славиком Убирия, подполковником полиции существовавшей во время войны 1992-1993 гг. Автономной республики Абхазия (АРА), вторая – Дато Шенгелия, заместителем министра внутренних дел АРА. Подчиненные им отряды имеют статус грузинской полиции, временно расквартированной на территории Зугдидского района Грузии. Их тыловые базы находятся вне зоны безопасности, что позволяет сохранять в неприкосновенности имеющиеся у отрядов тяжелые виды вооружения и бронетехнику.
Официальный статус дает возможность беспрепятственного передвижения по территории зоны безопасности с грузинской стороны границы. Дальнейший переход в Гальский район не составляет труда: посты российских миротворцев располагаются далеко друг от друга, территория между ними никем не контролируется. Поставленная перед миротворцами задача состоит в разведении абхазских и грузинских вооруженных сил и не предусматривает осуществления пограничного контроля.
Единственный действующий КПП установлен на мосту через пограничную реку Ингур (Ингури). Он укреплен: на въезде лежат бетонные блоки, по бокам врыта в землю бронетехника миротворческих сил. С абхазским журналистов Виталием Шария мы оказались на КПП в обычный день, когда через мост едва проходит два-три десятка человек. В базарные дни их число превышает 500. На КПП дежурило несколько абхазских пограничников и таможенников. По реке граница практически открыта: погранзастав нет, берег был разминирован российскими саперами. Поэтому большинство знающих броды местных жителей переходит реку кратчайшим путем, без проверки документов и таможенного контроля.
С одним из пограничников с КПП мы доехали до расположенной неподалеку Ингурской ГЭС. По дороге он внимательно наблюдал за окрестностями, так как пару дней назад грузинские партизаны подорвали легковушку с абхазскими милиционерами и осколки от ее стекол до сих пор валялись на шоссе.
После пустынной дороги по разоренной местности сооружения Ингурской ГЭС казались чудом, сохранившимся островком павшей под ударами варваров цивилизации. Она строилась всем Союзом, пуск состоялся в 1978 г. Теперь ГЭС снабжает электроэнергией всю южную Абхазию с Сухумом и значительную часть Грузии. Директор ГЭС Г.С. Микава, старый профессионал-хозяйственник, казалось, сам удивляется, что электростанция продолжает работать.
Забота о быте рабочих целиком лежит на администрации ГЭС. В поселке энергетиков Саберио на 800 человек нет ни одного врача, ни одного магазина, транспорт не работает, телефонная связь с Сухумом отсутствует. Зарплата выплачивалась грузинским правительством в купонах, теперь в лари, для их обмена на российские рубли приходится ехать по ту сторону границы – в Зугдиди. Бог знает, каким образом директору удалось заманить в поселок двух медсестер. «Если сбегут – самому придется роды принимать», грустно посетовал он на прощание.
Соседи
В Гальском районе бросается в глаза как много общего у абхазов и мегрелов. Одинаковые дома, манера одеваться, возделываемые сельскохозяйственные культуры, почитание старейшин, играющих важную роль и часто пользующихся в селах куда большим влиянием, чем местная администрация. Застолья с обилием вина и чачи, строго регламентированный порядок подчинения застолья тамаде, многочисленные тосты, начинающиеся с обязательного «За мир!». Но в тостах о погибших абхазы говорят о павших за родину, память о которых священна, мегрелы – о несчастных с обеих сторон фронта, чьи жизни глупо загублены в результате грязных политических игр.
Абхазская семья Хагба в селе Ачандара
Мегрелы, как и абхазы, с ностальгией вспоминают то время, когда мы были едины. «Тогда мы жили в раю», - с грустью сказал нам в своем гальском доме старый мегрел, бывший офицер Черноморского флота. За несколько дней до этого о том же говорил старый абхазский крестьянин в селе Тамыш.
Пожалуй, различия в национальном характере воинственных абхазов и предприимчивых мегрелов проявляются наиболее наглядно в народных песнях. В абхазских воспеваются подвиги, военные походы, звучат они сурово и энергично. В мегрельских, очень лиричных и мелодичных, поется о неразделенной любви, тоске по суженому и т.п.
Диверсанты
Ввод в Абхазию российских миротворческих сил, в которых мирные жители увидели гарантию собственной безопасности, привел к стихийному возвращению беженцев в места прежнего проживания. В настоящее время (в 1995 г. – АК), по данным гальской администрации, численность населения района приблизилось к 50 тыс. (до войны было 80 тыс.). Практически все, кто захотел вернуться в Гальский район, уже возвратились. Остальные либо боятся наказания за совершенные во время войны преступления, либо, и их большинство, сумели переехать и устроиться в более благополучных местах.
После вывода из зоны безопасности абхазской армии в районе остались лишь вооруженные легким стрелковым оружием работники милиции, численность которой определяется трехсторонним соглашением и составляет немногим более 200 чел. Грузинская полиция АРА по приказу, либо с молчаливого согласия тбилисских властей, воспользовалась сложившейся ситуацией и начала партизанскую войну в Гальском районе. Рассредоточенные по всей зоне безопасности абхазские милиционеры и патрульные машины прекратились в легкую добычу для проникающих через границу хорошо вооруженных диверсионных отрядов.
За короткое время было убито более 50 милиционеров и Гальский РУВД был вынужден сосредоточить все силы на охране наиболее важных объектов: районного центра, Ингурской ГЭС и основной шоссейной магистрали. Сельские районы превратились в бесконтрольную зону действий грузинских партизан. Они воспрепятствовали возобновлению занятий в сельских школах, с трудом отремонтированных районными властями при участии местных жителей. Достаточно было угрозы, что в случае нарушения запрета школы будут взорваны вместе с детьми и учителями. Так что в прошлом году (1994 г. – АК) обучение велось лишь в двух поселках, где расположены миротворческие силы, и в районном центре, общее число учащихся не превысило нескольких сот.
Наряду с представителями абхазской администрации жертвами грузинских партизан стали два российских офицера, зверски убитые осенью 1994 г. Гальский РУВД узнал имена убийц, однако абхазским властям, как и во всех остальных случаях, не удалось добиться от грузинских властей выдачи преступников для предания их суду. Российские власти, отличающиеся поразительным равнодушием к жизни и смерти собственных граждан, предпочли закрыть глаза на этот инцидент.
Партизаны, среди которых есть и местные мегрелы, устраивают засады, грабят возвращающихся с рынка торговцев, облагают данью села района.
Большинство пострадавших от грабежа крестьян все еще предпочитают не заявлять о них в местную администрацию, опасаясь расправы над семьями, да и всем селом. Мегрельское население всеми силами стремится сохранять нейтралитет. Будущая судьба района слишком неопределенная, а цена любой ошибки в сложившейся ситуации велика. В то же время о начавшемся изменении настроения мегрельского населения свидетельствуют контакты главы гальской администрации В. Ломия с представителями сел и мегрельскими старейшинами. На встречах обсуждаются разные проблемы, в том числе и возможность создания отрядов самообороны из числа местных жителей для охраны сел от набегов партизан. В Сухуме подобная инициатива районных властей встречена не слишком восторженно. И это понятно: неизвестно против кого завтра повернут мегрелы полученное оружие. Однако, если грузинские партизаны продолжат столь же рьяно выколачивать деньги из местного населения, отряды самообороны могут стать реальностью в селах Гальского района.
Пока же, воодушевленные отсутствием реакции международных наблюдателей и российских миротворцев на откровенные нарушения трехстороннего соглашения, грузинские партизаны распространили свои действия не только на Гальский район, но и на соседний с ним Очамчирский. На территории этих районов взрываются мосты, минируются дороги и обстреливаются проезжающие по шоссе машины. Довольно часто захватывают заложников из числа местных жителей с целью получения выкупа, либо для обмена на оказавшихся в плену боевиков.
Иногда заложников доставляют в Тбилиси для допросов в спецслужбах Грузии. Так произошло с Дмитрием Шакая и Георгием Калайчаном, захваченными на гальском кладбище 1 апреля 1995 г. во время церемонии перезахоронения жертв войны. От них грузинские власти выбивали согласие зачитать перед телекамерами заранее составленные тексты, дискредитирующие нынешнее абхазское руководство и свидетельствующие о широком участии абхазских добровольцев в вооруженных действиях в Чечне на стороне Джохара Дудаева.
С Ю.Н. Вороновым у развалин крепости в селе Псху. Октябрь 1994 г. Фото из книги Воронов Ю.Н. Свет и боль. - М,. ИздАТ, 2000.
Похоже, что поставленная перед партизанами задача состоит в том, чтобы спровоцировать ответные силовые меры со стороны абхазского правительства. Рано или поздно абхазские власти будут вынуждены отреагировать на действия грузинских партизан, что создает опасность превращения Гальского района в зону боевых действий с втягиванием в конфликт российских миротворческих сил. На вопрос о вероятности такой перспективы начальник гальского штаба российских миротворцев полковник Оськин ответил: «Мы люди военные и будем исполнять приказ командования». Остается надеяться, что российское руководство не позволит втянуть свою страну в новую войну.
P.S. В 1994 г. мы встречались с Ю.Н.Вороновым несколько раз в Сухуме, потом летали на вертолете в высокогорное село Псху. Он ходил по городу пешком, без охраны и был убит 11 сентября 1995 г. на пороге своей квартиры. Первоначальная версия о заказном политическом убийстве не была доказана следствием. Через пять лет, 15 августа 2000 г., напротив моей первой абхазской гостиницы был убит другой яркий абхазский политик - Зураб Ачба. Это преступление также осталось нераскрытым.
Впервые опубликовано на сайте Научного Общества Кавказоведов
Александр Крылов, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН